Милый друг

Ги де Мопассан. Милый друг
Виктория Кладковая
Книга захватывает с первых страниц и, спустя какое-то время, ловишь себя на мысли, что просто несёшься по её страницам, подгоняемый желанием поскорее узнать - «А что же дальше?».

Гений Мопассана, на мой взгляд, заключается в его потрясающем умении описать жизнь такой, какая она есть, ничем её не приукрашивая, но, в тоже время, умело раскрывая подлинную её красоту и обнажая правду человеческого сердца.

«Милый друг» - это практическое пособие для ловкачей любого времени.

Жорж Дюруа – молодой человек с огромными амбициями и отсутствием желания что-либо для этого делать. Судьба щедро посылает ему возможности, но он, вместо того, чтобы ими воспользоваться, нагло требует большего. Однако молодой человек быстро учиться на собственных ошибках, и, понимает, что с дамами, особенно с дамами из высшего общества, можно не только приятно проводить время, но можно и даже нужно, пользуясь их благосклонностью, получать деньги, достигать желаемого и заставлять их влиятельных мужей делать то, что он хочет и что принесёт ему выгоду.

Кроме того, в этом романе, контрастируя на фоне безудержного парижского блеска, богемного лоска, неутолимой жажды роскоши, просачивается леденящей неумолимостью правды тема смерти.

«Дышать, пить, есть, спать, трудиться, мечтать – всё это значит умирать. Жить, наконец, - тоже значит умирать! О, вы все это еще узнаете! Если бы вы подумали об этом хотя бы четверть часа, вы бы ее увидели.
Чего вы ждете? Любви? Еще несколько поцелуев и вы уже утратите способность наслаждаться.
Еще чего? Денег? Зачем? Чтобы покупать женщин? Велика радость! Чтобы объедаться, жиреть и ночи напролет кричать от подагрической боли?
Еще чего? Славы? На что она, если для вас уже не существует любовь?
Ну так чего же? В конечном счете — все равно — смерть.
Я вижу ее теперь так близко, что часто мне хочется протянуть руку и оттолкнуть ее. Она устилает землю и наполняет собой пространство. Я нахожу ее всюду. Букашки, раздавленные посреди дороги, сухие листья, седой волос в бороде друга — все ранит мне сердце и кричит: «Вот она!»

Убеждает Норбер де Варен своего молодого собеседника Жоржа Дюруа и призывает:

«— Думайте об этом, молодой человек, думайте дни, месяцы, годы, и вы по-иному станете смотреть на жизнь. Постарайтесь освободиться от всего, что вас держит в тисках, сделайте над собой нечеловеческое усилие и еще при жизни отрешитесь от своей плоти, от своих интересов, мыслей, — отгородитесь от всего человечества, загляните вглубь вещей — и вы поймете, как мало значат споры романтиков с натуралистами и дискуссии о бюджете».

И молодой человек, в некоторой степени, следует совету пожилого поэта и освобождается от всего, что держало его в тисках, от всего, что ограничивало его путь к славе и признанию. Тем самым предпочитая «дискуссии о бюджете» увлекательному путешествию «вглубь вещей» и собственной души.
Прозрение настигает Дюруа внезапно, возле мёртвого тела своего друга Форестье.

«Вот он, Шарль Форестье, его друг, с которым он беседовал еще вчера! Как ужасна и непостижима эта полная гибель живого существа! О, теперь у него все время звучали в ушах слова истерзанного страхом смерти Норбера де Варена: "Никто оттуда не возвращается!" Народятся миллионы, миллиарды почти во всем подобных ему существ, у которых все будет, как у него: и глаза, и нос, и рот, и мыслящий череп, но – тому, кто лежит сейчас на этой кровати, уже не воскреснуть вновь.
Столько-то лет он жил, как все люди, ел, смеялся, на что-то надеялся, кого-то любил. А теперь все для него кончено, кончено навсегда. Вот она, жизнь! Каких-нибудь несколько дней, а затем – пустота! Ты появляешься на свет, ты растешь, ты счастлив, ты чего-то ждешь, затем умираешь. Кто бы ты ни был – мужчина ли, женщина ли, - прощай, ты уже не вернешься на землю! И все же каждый из нас несет в себе лихорадочную и неутолимую жажду бессмертия, каждый из нас представляет собой вселенную во вселенной, и каждый из нас истлевает весь, без остатка, чтобы стать удобрением для новых всходов. Растения, животные, люди, звезды, миры – все зарождается и умирает для того, чтобы превратиться во что-то иное. Но ни одно существо не возвращается назад – будь то насекомое, человек или планета!
Неизъяснимый, безмерный, гнетущий ужас камнем лежал на сердце Дюруа, - ужас перед этим неизбежным беспредельным небытием, без конца поглощающим все эти столь жалкие и столь быстротекущие жизни. Он уже склонял голову перед нависшей над ним угрозой. Он думал о насекомых, которые живут всего лишь несколько часов, о животных, которые живут всего лишь несколько дней, о людях, которые живут всего лишь несколько лет, о материках, которые существуют всего лишь несколько столетий. Какая между ними разница? Разница в нескольких солнечных восходах – только и всего».

Однако, это прозрение, только ещё сильнее убеждает молодого человека в том, что жизнь даётся только одна и она очень скоротечна, поэтому прожить её нужно так, чтобы все обзавидовались. И, в конечном счете, он достигает желаемого. Париж падает к его ногам…